Автоматная баллада - Страница 72

Энрико вновь закашлялся. Не, тут ничего уже не светит, глядя на стекающие по бетону красные брызги, окончательно решил Шемяка. Если легочная ткань наружу пошла… чем бы ни была жрущая Рика хворь, работу свою она делала быстро и надежно.

– Выслушай меня, парень! – Скуластый болезненно скривился, и Айсман вздрогнул, живо представив, какой ценой ему должен даваться каждый произнесенный звук. Будто десятком ножей изнутри…

– Я поначалу о тебе плохое думал…

– Забудь, проехали, – быстро сказал Сергей. – Я про тебя тоже много чего разного думал… не важно все это!

– Уже не важно, да. – Рика, похоже, на какое-то время отпустило, по крайней мере, гримасы после каждого слова он корчить перестал и даже сумел изобразить слабое подобие улыбки. – Я о другом хотел… ты присмотри за Анной. Она, конечно, не подарок, та еще… она не плохая, нет – она… сложная.

Айсману вдруг почудилось, что именно эти слова он уже когда-то слышал. Он честно попытался вспомнить – не вышло. «Дежа вю какое-то дурацкое, – подумал он, – а вернее всего, просто нервы».

– Она ведь еще совсем девчонка, жизни толком не знает. Глупости в ней много, ветра в голове… но и хорошего тоже немало.

– Она для тебя вообще кто? – неожиданно спросил Шемяка.

– Дочь командира, – усмехнулся Энрико. – Если сугубо формально. Она… черт, объяснять долго, а времени нет. Короче, я поверил не в тех людей, но слишком поздно понял, в какое дерьмо вляпался, понял, когда было уже не отмыться. С ног до головы… и руки по локоть… А она сумела мне дать новый смысл, новую идею. Потому-то я за ней на край света и пошел, не раздумывая.

– Идею?

– Идею, смысл – то единственное, ради чего жить стоит.

Айсман покачал головой. Впрочем, спорить с умирающим человеком о том, ради чего именно стоит жить, – это даже и не смешно вовсе.

– Скажи, – Рик прервался, его опять скрутило всерьез, и в какой-то миг Шемяка было решил, что этим приступом все и окончится. Но нет – скуластый все же разогнулся, тыльной стороной ладони вытер, точнее, размазал вытекшую изо рта кровь по щеке и подбородку и требовательно уставился на следопыта.

– Скажи… откровенно… мне-то уже… она тебе нравится, так?

– Да.

Айсману как-то, был случай, приходилось врать умирающему, и большого греха он в этом не видел – пару слов выговорить нетрудно, а человеку хоть какое-то облегчение. Но Энрико даже в своем нынешнем состоянии вполне мог суметь отличить на слух фальшь, и потому Сергей был рад…

…очень рад, что никакой нужды лгать у него сейчас не было.

– Я… почему-то… так и подумал. Хорошо. Присмотришь за ней?

– Ну а куда я денусь.

– Обещаешь?

– Слово следопыта. Могу еще честное пионерское дать.

– А ты, что… – Энрико осекся, но в этот раз его достал не кашель – за пару секунд лицо Рика сменило цвет с бледно-розового на землисто-зеленый и обратно.

– …в пионерах успел отметиться?

– Ага. Мне и галстук повязали, настоящий, довоенный. Все честь по чести.

– Надо же, – задумчиво пробормотал Энрико. – И кто бы мог…

Этот приступ был еще сильнее предыдущего, и Айсман поспешно шагнул назад – перспектива заполучить даже крохотное пятнышко алой мокроты его совершенно не вдохновляла, да и Рик вряд ли обрадовался бы такому своему «достижению».

– Похоже, с разговорами пора кончать. Вот что… уводи ее отсюда быстро… чтобы не услышала. Да и вообще – мало ли кто на звук приползет.

– Так и сделаю. – Сергей отступил еще на шаг назад, подхватил рюкзак. Хотелось напоследок сказать еще что-то, но все важное было уже сказано, а устраивать сцену лирического расставания – декорации не те, да и актеры подкачали.

– Прощай!

– Удачи вам!

Бывший десятник Гвардии Храма Энрико, бывший сержант пограничных войск Комаров Эдуард Генрихович привалился к стене и закрыл глаза.

Ему было хорошо. Впервые за последний час. Даже боль куда-то ушла, отступила вглубь, напоминая о себе лишь ноющим покалыванием. Он знал, что вскоре она Наверняка вернется, и знал, что его здесь уже не будет.

Но это было не главное. Главное он успел сказать. Жаль, что не вышло самому, но парень не подведет. Раз пообещал мне – не подведет, как и мой старик Макс.

«Анюте с ним будет так же надежно, как со мной… а в чем-то даже и лучше, – подумал он и усмехнулся: – Молодость-молодость. Удачи вам, ребята, и пусть у вас все будет хорошо!»

Он снова закашлялся, не открывая глаз, перетащил автомат на колени. Прислушался – нет, шагов не слышно. Похоже, Сергей с Анной уже были достаточно далеко, но все же лучше выждать еще немного, для гарантии, тем более что время пока терпит.

Потом он услышал шум, который узнал не сразу. А вспомнив наконец, даже не особо удивился – конечно же, это ревели турбины «вертушки», «Ми-8Т», рабочей лошадки пограничного десанта, и он снова сидел в его грохочущем брюхе. Край жесткого сиденья вдавился в ногу, каска то и дело норовила сползти на глаза, а в проеме мелькала ведомая «восьмерка». Они вновь летели «за речку», и уже через пару минут их начало мотать, вертолеты снижались «кленовым листом», виляя по курсу и крену, чтобы те, на земле, черта с два могли взять правильное упреждение. Лейтенант рявкнул «Пошли!», и он вторым, сразу за пулеметчиком, вывалился в облако взвихренной лопастями пыли, влево-влево-влево. Здоровенный «дух» поднялся из-за камня, словно чертик из табакерки, выпрыгнул, ствол «бура» уже был направлен ему в лицо, и он нажал спуск, почти не веря, что успеет первым…

…но так и не расслышал выстрела.

ВИКТОР

– Ну как я тебе?

– Это – плащ! – медленно проговорил Швейцарец. – Мой рабочий плащ. Он лежал в стороне от кучи высотой в полтебя.